Автор: Олеся Томашова Выпуск: Просмотров: 2785

Впрочем, несмотря на все пережитое, ветеран войны, ветеран УИС (15 лет стажа работы в следственном изоляторе), участница ансамбля «Боевые подруги», пенсионерка Ангелина Игнатьевна Маклецова утверждает, что чувствует себя счастливой: «Наверное, за все годы испытаний Господь дал мне счастье и умиротворение. Я две ссылки прошла, маленькой девочкой потеряла семью, но встреча с политзаключенными изменила меня, мою судьбу. Их мудрость, их уроки я пронесла через всю свою жизнь».

Ангелина Игнатьевна родилась в Орловской губернии в 1923 году, дня рождения своего не знала и никогда не праздновала - вплоть до послевоенных лет. Никто, конечно, о войне тогда не думал, будущее рисовалось пусть и не безоблачным, но хотя бы определенным: у родителей было хозяйство и земля, где они трудились с утра до ночи. Семья была большая - почти 20 человек: бабушка с дедушкой, мама с папой, шестеро братьев и сестер, и братья отца со своими семьями. Жили небогато, но дружно, игрушек не было, вместо этого с пяти лет маленькая Ангелина помогала по хозяйству. В 1930 году семью признали кулаками, вскрыли амбары, увели коров, забрали овец, а Ангелину с родными сослали в Вологду в товарных вагонах...

«Мужчин сразу увели, а нас, семерых детей с матерью, поместили в церковь, где располагались нары под потолок, сколоченные из промерзлых досок, - вспоминает Ангелина Маклецова. - Есть давали раз в сутки - какую-то баланду с маленьким кусочком хлеба, в баню ни разу за зиму не водили, а нас заедали вши. Люди стали умирать - то ли от голода, то ли от тифа. Из нашей семьи осталось только трое - я, брат и сестра… Маму мы потеряли».

Наверху, видимо, поняли, что дети не должны отвечать за родителей, и маленьких заключенных вскоре выслали назад, домой. Потом из ссылки вернулся и папа. Всех приютили родственники. А тем временем наступил голодный 1933 год. Есть было нечего. В деревне собирали конский щавель, сдирали мох с деревьев, перемешивали с мукой и пекли лепешки… Вся семья Ангелины Игнатьевны пошла работать в колхоз - на прополку… Особенно чистая работа получалась у детей - маленькими пальчиками они ловко выдергивали сорняки. Трудилась усердно и на совесть. Да так, что, когда начали подсчитывать трудодни, выяснилось, что бывшие кулаки отработали лучше всех. «Мы думали, это хорошо, оказалось - наоборот, - продолжает Ангелина Игнатьевна. - Нас отправили в очередную ссылку. На сей раз за Беломорканал, в глухую тайгу, к комарам и болотам. От комаров некуда было скрыться, мы все чесались, кожа была разодрана в кровь. Ели морошку, собирали траву… Нас, детей, по сути, спасли политзаключенные, жившие и работавшие неподалеку в лагере».

Соскучившись по семьям, по своим родным, заключенные тянулись к детям. И вместо того чтобы отдыхать после трудового дня - проводили с ними много времени, учили, рассказывали истории. По их проекту построили школу, где училась ребятня. «Один из политзаключенных стал мне настоящим отцом и учителем, - продолжает Ангелина Маклецова. - Он каким-то академиком был, поволжским немцем, преподавал сразу все предметы, причем нескольким классам: и алгебру, и химию и немецкий. Если мы, дети, не понимали чего-нибудь - несколько раз объяснял. Но о советской власти и о Сталине ничего не говорил. Навсегда я запомнила другие его слова: «Дети, помогайте друг другу в тяжелые минуты, не предавайте друзей...» Я вот думаю, что его предал друг, поэтому он там очутился».

В 1938 году благодаря учителю и полученным от него знаниям Ангелина поехала в Петрозаводск и легко поступила в фельдшерско-акушерскую школу. Учитель не успел порадоваться за свою способную ученицу - его расстреляли. «Все дети плакали, когда узнали об этом. И я до сих пор не понимаю - за что???» - этот вопрос для моей собеседницы риторический, а потому неизменно мучительный, даже спустя годы.

В 39-м началась финская кампания, а в 41-м - Великая Отечественная война. «Мы тогда успели сдать только два экзамена, готовились к третьему. В ночь на 22 июня я увидела страшный сон. Снится мне, что летят два самолета - наш и финский, и они бьются друг с другом, а мы стоим и наблюдаем, кто же победит. Я, напуганная, побежала к сторожу общежития и рассказала об увиденном. Она говорит мне: деточка, война будет, закат горит, как в 1917 году… Я, конечно, не представляла себе, как было в 17-м... Но спустя несколько часов мы уже знали о нападении на Советский Союз».

Директор учебного заведения успокаивала учениц: «Это скоро закончится, сестринскую практику вы прошли, опыт у вас есть, вернетесь и экзамены сдадите». Но экзамены принимала сама война… Ангелина трудилась в военных госпиталях, помогала делать операции, перевязки, спасая солдатам жизни… «Не знаю, сколько раненых прошло через мои руки. Но троих спасенных я после войны встретила. Прямо на улице люди подходили и говорили, что знают меня… Я же еще и донором была, потом мне выдали справку, где было написано, что я отдала более 10 литров крови, может, поэтому сегодня, когда меня спрашивают, как я себя чувствую, я отвечаю, что лет на 40. А врачи после медицинского обследования всегда удивляются, глядя на мои хорошие анализы…»

Одна из встреч в госпитале оказалась судьбоносной для моей героини. В 1943 году в госпиталь поступил молодой боец с переломом плеча, бедра и большой потерей крови, без сознания. Его кладут на каталку и везут в операционную. Рядом на стол ложится Ангелина - группа крови совпала. «Я на него боковым зрением смотрю - щеки розовеют, губы розовеют, потом он открывает глаза. Батюшки - а они у него карие! И я смотрю в них и не могу оторваться - так они мне понравились…»

Их роман в письмах длился потом три года. И объяснились друг другу в первый раз также на бумаге.

«Не одна тысяча раненых через ее заботливые руки прошла,  среди кровавой фронтовой круговерти она свою судьбу нашла. Эх, Вася, Василек, карие глазенки, взял ты в плен сердце у донора-девчонки».

Такое посвящение в стихах напишет потом через много лет старший сын Ангелины и Василия Маклецовых - Виталий.

Василька не станет в 1977-м, и для Ангелины Игнатьевны это окажется очередным ударом судьбы. Всю свою жизнь она хранит верность и любовь к мужу. «Да, мне предлагали замуж, но я отказывалась. Я однолюб. И другого мужчину рядом с собой уже не представляла. Мы прожили 30 лет душа в душу. Как-то раз гостивший у нас племянник спросил: тетя, а чего вы не ругаетесь? Я ему отвечаю: а зачем ругаться-то? Разве я выходила замуж, чтобы скандалить? Надо человеку доверять и уважать. Я, когда Василий уезжал в санатории, ни разу не позволяла себе ревновать и задавать ненужные вопросы. А он безоговорочно доверял мне. Однажды, когда мы еще в Чите жили, одна мудрая соседка (японка) говорит: «Какие русские бабы глупые! Пришел мужик пьяный с работы - и они начинают ругаться. Какой толк выяснять отношения с нетрезвым человеком? Ты повернись и уйди, погуляй немного, ляг спать, а утром на свежую голову и поговори. Так лучше будет».

Она и сейчас полна энергии. Ангелину Игнатьевну сложно сегодня застать дома. Начался дачный сезон, и она то на огород отправляется, то на репетицию ансамбля спешит, а то еще и в гости к кому-нибудь заглянет.

- В чем секрет долголетия и энергии? - спрашиваю.

- Нет никаких секретов. Прежде всего, помогает спортивная закалка. 50 лет назад, после того как наша семья переехала в Смоленск, мне по состоянию здоровья врачи посоветовали сменить климат. Я пошла в группу «Здоровье», которую тогда набирали в физинституте. Стала заниматься легкой атлетикой, бегать марафоны. Ох, сколько я лыж поломала! До недавнего времени постоянно участвовала в «Лыжне России». Люблю вкусно поесть и вкусно готовить, но продукты стараюсь брать натуральные - со своего огорода прежде всего, даже косметику делаю из продуктов - и желток куриный для этого использую, и масло виноградных косточек… Огород помогает чувствовать себя в тонусе - там и свежий воздух, да и двигательная активность. Недаром говорят, что движение - жизнь. А для меня теперь еще и песня - это жизнь. Мы - солисты ансамбля «Боевые подруги» - поем на мероприятиях, в школах. Но главное, пожалуй, надо быть добрым и отзывчивым к другим и не делать зла. Оно к тебе может вернуться бумерангом - если не к тебе, то к твоим детям. Так нас политзаключенные учили. Так я учила своих детей и внуков.