По волнам нашей памяти

Просмотров: 3290

Автор: Ксения Матвеева
Выпуск:

Смоленские «русские немцы» собрались в областной библиотеке, чтобы вместе попеть, почитать стихи и поговорить о суровом прошлом

«Он погиб от холода, голода и травм до того, как его успели расстрелять…», «Моего отца, обессилевшего, умирающего, просто сбросили в канаву…», «Да он еще жив!» - воскликнула женщина. «Кидай, там дойдет» - послышалось в ответ…», «Всех русских немцев вывезли из Крыма в одну ночь…», «У немцев, видать, заговор какой-то особый, чтобы босиком по колючей тайге ходить…»... Обрывки этих фраз, услышанные однажды, кажется, еще долго будут возникать в памяти, стоит прикрыть глаза. Прозвучали они почти неделю назад, 15 сентября, из уст современных русских немцев, ныне живущих в нашем городе.
В середине сентября в областной универсальной библиотеке имени Твардовского прошел музыкально-литературный вечер «По волнам нашей памяти», организованный Центром немецкой культуры в Смоленске. Кажется, в тот вечер в литературной гостиной не было случайных людей. Старики и дети, молодые люди - жители Смоленска с удивительными иностранными фамилиями и отчествами: Эллерт и Бенсон, Рауер и Бергшау, - сделали к этому дню фамильные стенды с фотографиями, копиями документов. Все они - российские немцы, или, как таких называют в Германии - «немецкие русские».
«Это чудо, что мы выжили»
Для этих людей Германия не далекая утраченная Родина, а земля их предков. Русские немцы - это потомки переселенцев времен эпохи династии Романовых - поволжские, крымские, причерноморские, кавказские и сибирские.
История русских немцев уходит глубоко в века, но двадцатый век стал самым трагичным для этой этнической группы, как и для многих других в СССР. Наряду с евреями, крымскими татарами и цыганами русские немцы были раздавлены репрессиями и депортациями.
- Мой отец, Роберт Эллерт, воевал против фашистов бок о бок с другими советскими солдатами, - рассказывает Анатолий Эллерт. - Когда после указа за ним приехали, фронтовые товарищи не хотели отдавать его.
- Моего отца, Альберта Гарвардта, нет в списках расстрелянных русских немцев, - едва сдерживая слезы, вспоминает Инесса Гарвардт, смоленская художница. - Дело в том, что он погиб от холода, голода и травм до того, как его успели расстрелять. Представьте: здоровенный мужчина, крепкий, сильный, штангист, в расцвете лет - тогда ему было 28 - за год угасает.
Альберт Гарвардт, отец Инессы Альбертовны, в числе прочих репрессированных русских немцев строил Челябинский металлургический завод. Рабочие жили в неотапливаемых бараках, их почти не кормили и не платили денег. Считалось, что все средства, заработанные немцами, шли на танки. В итоге на эти зарплаты была выпущена целая танковая колонна. Большинство рабочих было расстреляно - согласно статистике, с 1941 по 1945 год на этой стройке расстреливали по 300 человек в месяц.
- Моего отца, обессилевшего, умирающего, просто сбросили в канаву, - продолжает Инесса Альбертовна. - Никто не считал, сколько немцев зарыли в той канаве. После войны на этом месте устроили городскую свалку. Если бы не один выживший, который рассказал все это моей маме, мы бы даже не знали, как погиб отец.
Счастливчик, переживший голод и издевательства трудового лагеря, рассказывал и другие, не менее поражающие равнодушием и жестокостью вещи. На его глазах конвоиры забирали тело упавшего замертво на работах немца. Санитарка, осмотрев несчастного, заметила, что он еще чуть-чуть теплый. «Да он еще жив!» - воскликнула женщина. «Кидай, там дойдет», - ответил ей конвоир.
- Это какое-то чудо, что мы вообще выжили, - заключает Инесса Гарвардт.

«Мы пухли от голода»
О Юлии Ивановой говорят, что она - пример человека, судьба которого вмещает в себе столько событий, что с лихвой хватило бы на несколько разных.
Юлии Людвиговне уже 84 года, но, несмотря на возраст и все испытания, выпавшие на долю, женщина словно излучает мягкий свет, постоянно улыбается, много жестикулирует и легко говорит о страшных вещах.
- Всех русских немцев вывезли из Крыма в одну ночь, - вспоминает Юлия Людвиговна. - Нашу семью погрузили в вагон для скота. Ехали, кажется, суток восемь. Двенадцатого сентября поезд прибыл в Красноярск, там всех «пассажиров» до распределения разместили на стадионе «Динамо». Нам повезло: вся наша семья попала в одну деревню в Камском районе.
Бесконечные перебросы на какое-то время привели семейство в деревеньку под названием Полтава, расположенную в глухой тайге. Местные жители, представлявшие себе немцев не иначе как варварами в телегах с бычьми рогами, удивились, увидев измученных женщин с маленькими детьми. Юлия Людвиговна вспоминает, что в Полтаве к ним отнеслись неожиданно хорошо: кто картошки даст, кто яиц...
- Помню, я часто ходила в тайгу, собирала черемшу, - улыбается Юлия Людвиговна. - Ходила всегда босиком. Как-то услышала перешептывания местных: «У немцев, видать, заговор какой-то особый, чтобы босиком по колючей тайге ходить». Никакого заговора у нас, конечно, не было. Просто ходить было не в чем.
В следующем пункте назначения, деревеньке Мирное, к немцам уже относились совсем иначе. И не общались, и обзывали, и смотрели исподлобья.
- Уже были введены карточки на продукты, но немцам почему-то выдавали только хлеб, - рассказывает Юлия Иванова. - Помню, как у меня распухли руки и ноги - от голода. Еще помню, как весной на проталине возле одной березки вылезла молодая крапивка. Туда я ходила каждый день - сама эту крапиву ела, брату таскала. Она нам казалась такой вкусной! Потом приехал какой-то начальник. Помню, придя в ужас от увиденного, он твердо сказал местным: «Это такие же советские люди, как и вы!»
Однако не только страшные воспоминания звучали в этот вечер. Напротив, темные мысли то и дело рассеивались, когда русские немцы хором пели «Heimat, ach, Heimat» ( в переводе с немецкого - «Родина, ах, Родина». - Примечание автора), тексты и ноты которой раздали всем присутствовавшим еще до начала. Или когда дети в национальных костюмах читали немецкие стишки. Правда, какая-то тень печали - то ли из-за так и не реабилитированных родителей, то ли из-за голодного детства - все же наложила на происходящее свой отпечаток.