Как сделать революцию
Просмотров: 3668
Автор: Владислав Кононов
Выпуск:
90 лет назад в Смоленской губернии произошел революционный переворот. «Портфель» вспоминает малоизвестные подробности тех дней.
90 лет назад в Смоленской губернии произошел революционный переворот. «Портфель» вспоминает малоизвестные подробности тех дней.
Октябрь 1917-го в Смоленске, как и во всей стране, начался даже не в марте, а еще в 1914 году. Правда, тогда еще вряд ли кто-то мог догадываться, чем закончится для страны участие в Первой Мировой войне. Всего лишь за три года до революции смоляне тепло и душевно принимали императора Николая II. Он прибыл в Смоленск во второй (и последний) раз 20 ноября 1914 года: город стал его первой остановкой по пути из ставки на Кавказ. Как писал современник, по пути следования «державного вождя» стояли толпы народа и длинная линия войск, и все приветствовали царя восторженным «ура»...
Однако шла уже не «маленькая победоносная война» где-то на Дальнем Востоке. Всего через несколько месяцев смоляне ощутили специфику военного времени на себе. В губернию хлынул поток беженцев, эвакуированных из прифронтовой зоны. В экономике появились глубокие кризисные явления. Ухудшалось санитарное состояние городов, каждый день росли цены на продукты. Из-за правительственного запрета перерабатывать пищевые продукты на спирт в упадок пришла вся винокуренная промышленность, меньше стало производиться и других промышленных товаров.
Но кризис в промышленности не был выражен столь ярко, как в аграрной сфере. В 1916 году помещичьи и крестьянские хозяйства не только не выполнили своих обязательств по поставке сельхозпродукции для военных нужд, но и впервые не смогли обеспечить в полном объёме продовольствием население губернии. Над смолянами нависла реальная угроза голода. О жизни Смоленска в это время позволяет судить дневниковая запись современника: «В городе нет сахара; в булочных белый хлеб берут нарасхват; к девяти часам булочные уже закрыты; цены растут не по дням, а по часам; тысячная толпа с раннего утра осаждает магазины... Давка невозможная, улицы запружены народом; бедная часть населения стоном стонет от грабительской дороговизны, обратившей рубль в ничтожную мелкую монету, чтобы купить несколько фунтов мяса, надо простоять около лавки несколько часов и возвратиться ни с чем; что творится в тылу военных действий, совестно даже вносить сие в дневник...»
Вскоре Смоленская губерния сама оказалась прифронтовой зоной. К началу 1917 года она была наводнена войсками и тыловыми службами. В одном только Смоленске было расквартировано около 100 тысяч военных чинов. Именно их антивоенные и антиправительственные настроения, умело использованные немногочисленными большевиками, во многом предопределили падение старого режима в губернии. К слову, даже осенью 1917 года смоленская организация РСДРП(б) насчитывала не более двухсот человек.
Известие об отречении Николая II Смоленск встретил бурно (см. «Хронику переворота»). Земские деятели и городская управа тут же выразили свою лояльность к Временному правительству. По городу прошла толпа манифестантов, разоружившая городовых и освободившая из тюрьмы политических заключенных. Солдату-большевику из тыловых автомастерских Вадиму Смольянинову обманным путем удалось завладеть частью отобранного у городовых оружия. Один из грузовиков, перевозивших его по указанию городских властей, якобы поломался, а на самом деле отвозил оружие в казармы автомастерской.
С марта по октябрь 1917 года в Смоленской губернии, как и по всей стране, царило двоевластие. Действовали органы, учрежденные Временным правительством, и одновременно стихийно возникавшие Советы солдатских и рабочих депутатов. Первым секретарем смоленского Совета и стал Вадим Смольянинов. По его воспоминаниям, работа этой структуры «носила характер крайней беспорядочности, хаоса и бесцельности». Ведь сначала большинство мест в смоленском Совете принадлежало не большевикам, а социалистам-революционерам («эсерам») и меньшевикам. Этот орган был своего рода дискуссионным клубом, где велись жаркие споры, на реальные же дела ни у кого не оставалось ни сил, ни времени.
Во многих поздних изданиях, посвященных революции в Смоленске, говорится, что лишь к осени 1917 года большевикам удалось получить большинство мест в Совете. Однако выборы его исполнительного комитета, состоявшиеся 23 сентября, показывают иную картину: в состав исполкома вошло 12 эсеров, 10 меньшевиков и всего пять большевиков. И даже на следующий день после октябрьского переворота в Петрограде работа смоленского Совета началась с попытки принятия резолюции, осуждающей действия большевиков в столице. Да и все последовавшее «силовое решение» вопроса о власти в Смоленске было не столько противостоянием двух властей, сколько борьбой между выделившимся из Советов «контрреволюционным» «Комитетом спасения революции» и большевистским «Военно-революционным комитетом».
Но еще до перестрелок должны были появиться герои - без них ведь невозможно сделать революцию. Одним из таких героев суждено было стать почтовому чиновнику Ивану Сидорову. В конце августа он принял сообщение по телеграфу о продвижении казачьих полков под командованием генерала Корнилова на Петроград. Сделав с нее на свой страх и риск копию, Сидоров отнес ее Смольянинову. Пока в Совете велись споры о том, что делать, корниловский мятеж подавили, но дело было сделано - герой «родился».
В сентябре - октябре в Смоленске ухудшилось и без того критическое положение дел с продовольствием. Если в июне город получил около 600 вагонов муки, то в августе - менее ста, а затем и того меньше. Продовольственный паек, который получали расквартированные в Смоленске военные, сократился более чем на половину. У большевиков, обещавших быстро преодолеть этот кризис и закончить войну, появляется множество сторонников и «сочувствующих».
Однако понадобилось целых пять дней, чтобы революционная волна из Петрограда и Москвы докатилась до Смоленска. Стрелять здесь начали только в ночь с 30 на 31 октября, правда, этому предшествовало вооружение обеих сторон. После ультиматума вчерашних соратников (см. «Хронику переворота»), теперь оказавшихся по разные стороны баррикад, в здании Совета осталось лишь 27 человек, которые наделили большевика Симеона Иоффе «диктаторскими полномочиями». В половине девятого вечера между засевшими в здании Совета и окружившими их казаками началась перестрелка. Она вяло тянулась до трех ночи, пока случайно (и без приказа Иоффе) по городской думе, где засел «Комитет спасения революции», не выстрелил миномет. Тут же прозвучали два залпа из пушек, находившихся в деревне Боровой. Снаряды якобы тоже попали в здание городской думы. Несмотря на то, что артиллеристы имели хороший ориентир (на думе была пожарная каланча), такая точность выстрелов с многокилометрового расстояния, честно говоря, удивляет. Но интересно даже не это, а то, что заставило артиллеристов выстрелить. В 1960-е годы появилась такая версия: мол, в самый напряженный момент засевшим в здании Совета позвонил артиллерист Ефремов - узнать, как обстановка, а «диктатор» Иоффе приказал тому открыть огонь по думе. Непонятно, как Иоффе мог приказывать расквартированной в Боровой артиллерии и почему, в таком случае, та бездействовала до трех часов ночи. Более правдоподобной выглядит версия, изложенная в изданных в 1927 году воспоминаниях участников тех событий. По словам руководителя «Комитета спасения революции» меньшевика Гальперина, прибывшего в Боровую вскоре после выстрелов, артиллеристы выдвигали всего одно требование - привезти к ним их депутата, то ли арестованного накануне, то ли находившегося в здании Совета...
Так или иначе, но артобстрел сыграл решающую роль в том ночном противостоянии. Один из снарядов (выпущенных, скорее всего, из миномета) попал по крыше городской думы, осколками ранило несколько казаков. Это деморализовало «Комитет спасения революции», и тот сдался. Утром 31 октября его представители, правда, попытались «переманить» артиллерию на свою сторону, но безуспешно. Революция свершилась. Победители начали писать историю.
Хроника 1917 года (даты приводятся по старому стилю)
Март
1 марта - смоленским властям становится известно об отречении Николая II от престола.
2 марта - губернская земская управа на своем заседании принимает решение послать в Петербург телеграмму с выражением своей солидарности с новой властью.
3 марта - в Смоленске солдатами тыловых автомастерских арестованы командующий Минским военным округом генерал Рауш фон Траубенберг, начальник штаба округа генерал Мориц, комендант города генерал Дунтен, ряд других высших офицеров, чинов жандармерии и полиции. Из городской тюрьмы освобождены политические заключённые. Возникают совет солдатских депутатов и совет рабочих депутатов, образован временный горисполком во главе с бывшим городским главой Рачинским. Начало двоевластия.
4 марта - газета «Смоленский вестник» печатает статью о событиях в Петербурге.
7 марта - от главы Временного правительства князя Львова в Смоленск приходит телеграмма о «временном устранении» руководителя губернии Константина Шумовского от обязанностей губернатора.
17 марта - комиссаром Временного правительства в Смоленской губернии назначен бывший председатель губернской земской управы Александр Тухачевский.
Октябрь
23-24 октября - смоленские большевики захватили оружейный арсенал на Склянной горе.
26 октября - в Смоленске становится известно о событиях в Петрограде. Экстренное заседание Совета, которое вскоре покидают меньшевики и эсеры. Вместе с представителями казачества они создают «Комитет спасения революции», заседавший в здании городской думы. В Совете возникает «Военно-революционный комитет» во главе с Симеоном Иоффе. Комитет организует вооружение печатников и рабочих завода «Вилия» (ныне завод имени М.И. Калинина), завозит пулеметы и винтовки в здание Совета. В этот же день проходит заседание городской думы, на котором было принято воззвание к смолянам «Отечество в опасности».
27-28 октября - ночью отряд вооруженных казаков захватывает арсенал авиапарка, располагавшегося неподалеку от железнодорожных вокзалов: 41 пулемет, мины и гранаты.
29 октября - «Комитет спасения революции» принимает решение разогнать Совет и разоружить революционный гарнизон.
30 октября
20.00 - на заседание Совета приходят делегаты «Комитета спасения революции» с ультиматумом: разоружитесь и разойдитесь в течение 30 минут, или по вам будет открыт огонь.
20.30 - большинство членов Совета покидает здание, некоторых при выходе арестовывают. В здании остается «группа 27» во главе с Иоффе. Начинается обстрел бывшего дома губернатора из пулемета, установленного на автомобиле губернской земской управы. Большевики отстреливаются из окон.
31 октября
2 часа ночи - в здание Совета от «Комитета спасения революции» приходят переговорщики с новым ультиматумом: сдавайтесь, или расстреляем арестованных членов Совета. «Группа 27» отвергает его.
3 часа ночи - выстрел из миномета по зданию городской думы, за которым следуют два пушечных выстрела по той же цели из д. Боровая, где расположена артиллерия. Вскоре стороны прекращают огонь и заключают перемирие.
Из воззвания смоленской городской думы 26 октября
1917 года
«Граждане, отечество гибнет! Большевики и анархисты, хитрыми, ложными посулами увлекши за собой малосознательные массы, подняли восстание против единственной законной власти, власти Временного Правительства. Они ставят свою волю, волю кучки безумцев, выше воли всего народа. Бунтовщики захватили вооруженной силой правительственные учреждения...
Граждане, офицеры и солдаты, будьте стойкими, мужественными защитниками освобожденной России и освобожденного трудового народа. Не поддавайтесь призыву безумцев-большевиков, сулящих вам немедленный мир; не верьте, что они могут наладить хозяйственную жизнь страны и побороть продовольственную разруху. Все это ложные надежды безумцев или лживые посулы врагов революции, народа. Идя за этими призывами, вы губите Россию, себя и все свободы. Вы отдадите себя, детей, родину во власть кровавой анархии и торжествующих сторонников старого самодержавного строя...»
Цитата
«Путь, ведший нас к победному Октябрю, будет предметом пытливого изучения для многих поколений. Тщательно будут проанализированы экономические и социально-политические устремления нашей Великой Революции. Прослежено будет, как зародились идеи Октября в умах опередивших свое время идеологов. Как эти идеи претерпели гонения врагов и насмешки «друзей». Как они стали уделом широких масс и, закалившись в горниле тяжелых испытаний и мучительного опыта, постепенно приобретали признание вчерашних противников. Как отвлеченности и «утопии» вычеканились в твердые социально-правовые установления и стали никем не оспариваемыми ценностями человеческой культуры...»
(Из книги «Смоленск в революции 1917 года», издание 1927 года).
