Приключения смоленского Жюля Верна

Просмотров: 3416

Автор: Ксения Федорчук
Выпуск:

25 сентября - Всемирный день моря

Встречи с акулами, дружба с аборигенами, бедствие во льдах Антарктиды и война с морскими ежами - это не сценарий нового приключенческого фильма, это реальные истории реального смолянина.
Леонид Исаенко - человек с экзотической для нашей местности профессией океанического ихтиолога. Он всю жизнь проработал научным сотрудником научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии в Керчи. У него на счету19 экспедиций и 12 лет «чистого моря». Сегодня он на пенсии и обосновался в Смоленске.

«Я на удачу попросился на корабль и на следующий день ушел в море»
- Я с детства мечтал быть биологом, - рассказывает Леонид Исаенко. - Не важно, какой специальности, главное - биологом. Мои ровесники читали детективы и книги о приключениях, а я все о животных, насекомых, птицах и рептилиях. Одним словом - все, что удавалось найти о живой природе. После армии я попал на Алтай. Тогда модно было искать заработки вдали от дома. Кем только там я не работал: от бухгалтера до лесника. Как раз в то время стал интенсивно развиваться рыбопромышленный флот. Поэтому я вернулся в свою родную Керчь и нанялся на работу на исследовательское судно. На следующий же день ушел в море. Моя первая командировка была в дельту Дуная, где обитает знаменитая дунайская селедка. Потом еще два года бороздил Черное и Азовское моря. Но эти путешествия я даже не включаю в свой морской стаж. Моя настоящая работа началась в 1964 году, когда мы отправились покорять Индийский океан. В этой экспедиции я был пока всего лишь хозлаборантом и судовым наблюдателем. Тогда мы прошли от Керчи до Дурбана в Южной Африке. После окончания биофака я стал ходить в экспедиции уже в качестве научного сотрудника и возглавил 8 экспедиций.
В то время Индийский океан был изучен меньше, чем обратная сторона Луны, - продолжает Леонид Исаенко. - Первые рейсы туда были ориентировочные. Впоследствии нашей задачей стало определять, в какое время, в каком месте и в каком количестве промысловый флот может добыть там рыбу и какие усилия для этого надо приложить. К моменту моего выхода на пенсию мы знали об этом океане уже буквально все.

Бедствие во льдах
За годы путешествий с командой Исаенко случалось всякое. Не обошлось и без бедствий на корабле.
- Вообще, семибалльная погода - это наша рабочая погода, - вспоминает Исаенко. - Однажды у берегов Антарктиды в такую вот погодку мы «тралили» (опускали за борт исследовательский трал) на глубине двух километров. Волны огромные, штормовой ветер, кругом айсберги... Вдруг в вале, который крутит винт, лопнул подшипник. Винт начал бить с огромной силой и стал валиться на вал. Трал за бортом, достать его невозможно - нет питания. Неуправляемое судно длиной 150 метров стало с огромной силой мотать из стороны в сторону. В любой момент мы могли натолкнуться на айсберг, и пароход разбился бы о льды. А помощи нам ждать было неоткуда. Это только в кино бывает, что откуда ни возьмись прилетает куча вертолетов и всех благополучно спасают. К счастью, нам не пришлось даже шлюпки спускать на воду. Нечеловеческими усилиями команды мы совладали со стихией и спасли судно.

Кто опаснее акулы?
- Как вы думаете, кто опаснее акулы? - улыбается Леонид Исаенко. - Не поверите - морской еж. Вернее, он не столько опасен, сколько коварен. У него очень длинные иглы, которые он направляет в сторону малейшей опасности. В некоторых книгах пишут, что они ядовиты, но мне, видимо, повезло: я не раз на них накалывался и пока, тьфу-тьфу-тьфу, чувствую себя хорошо. Я на них наступал, садился, они даже падали на меня при подъеме трала. Их уколы - крайне неприятная вещь. У меня и сейчас в ноге такая иголка. Достать ее оказалось невозможно, теперь она капсулировалась и сидит себе там на память.
Есть в морской воде еще одно гнусное создание - так называемый огненный коралл. На первый взгляд -неприглядное, серое, похожее на маленькие детские ладошки существо. Но стоит слегка его коснуться - и человек получает сильнейший ожог. Второй ожог, третий... и он может оказаться смертельным. Один мой товарищ, с которым мы работали в одной команде, оказался очень чувствительным к яду этого коралла. Тогда его насилу спасли. Пришлось даже делать переливание крови.
Кстати, и с акулами мне приходилось встречаться. Однажды в Адене (город в Йемене на берегу Аденского залива) мы с другом пошли понырять у берега. Надели на себя комплект №1, который состоял только из маски и трубки, и стали собирать под водой различные интересные образцы для коллекции. А там берег скалистый, камни острые, чуть зацепишь ногой - и кровь течет. А акулы чувствуют грамм крови в ста литрах воды на очень большом расстоянии. Так вот, плаваем мы метрах в 20 от берега. Вдруг вижу - между товарищем моим и берегом что-то прошмыгнуло, и еще... и еще... Акулы!!!! Штук пять или шесть. А ему не крикнешь, он-то под водой. Смотрю, 130-килограммовый Володя как выскочит из воды. В два счета на берегу оказался. Я такое видел только в кино. И сетку с добычей за собой, дурачок, тянет. Я следом за ним. Чудом не попались.

Из Союза на Мадагаскар
- Самое яркое впечатление от океана я получил, когда ушел в свою первую экспедицию, - продолжает путешественник. - Тогда в Керчи нас провожали, как космонавтов: с цветами, оркестром, транспарантами и флагами. Первая остановка - Ходейда в Северном Йемене. И первое знаменательное событие - ливень. Дело в том, что там дождь бывает крайне редко. Нам пришлось передвигаться по городу по колено в воде. Затем были Аден, Сомали, Сейшельские острова... Райское место на земле. Кстати, там очень отзывчивое население и невероятно красивые женщины-мулатки. Дело в том, что еще совсем недавно здесь не было коренного населения, острова были пиратскими. Поэтому в крови местных обитателей смешалась кровь многих народов: индусов, японцев, немцев, французов, англичан... Да кого там только не было! Так вот, в этих удивительных местах я впервые встретил невиданные растения, о которых только в книгах читал. Например, такие, которые питаются насекомыми. Попробовал невиданные фрукты. Наловил редких насекомых.
После Сейшелов мы пошли на Мадагаскар, - продолжает Исаенко. - Представляете, в 64-м году из СССР и на Мадагаскар?! Решили мы погулять по сказочному острову и пошли куда глаза глядят. Ловим бабочек, ящериц, хамелеонов... Пришли к речке. Смотрим, через речку змея плывет. Я, зная, что на Мадагаскаре нет ядовитых змей, бросился в воду и поймал пресмыкающееся прямо голыми руками. Нам стало интересно, как эта змея называется по-местному? Выходим на лужайку, смотрим, дровосеки местные... Мы к ним, а они обалдели, топоры опустили, рты открыли: к ним из леса топают какие-то белые люди. Мы им, мол, что за змея? А они как увидели, что я им показываю, да как драпанут. Только их и видели. Идем назад. Времени до отплытия остается совсем немного. Перед нами река и абориген в лодке плывет. Мы ему: «Перевези!» Он подплыл, посадил нас в лодку. А суденышко дряхлое-дряхлое. Не доплыли мы даже до середины реки, оно взяло и затонуло. До берега добирались вплавь местным жителям на потеху. Много их тогда сбежалось посмотреть, как белые люди в воде барахтаются. А лодочник каким-то чудом догреб до берега, перевернул лодку, вылил воду да и дальше себе поплыл.

Ловля на живца
- А однажды в мангровых зарослях тропических лесов мы решили поймать для судового аквариума периофтальмуса. Это удивительная рыба, которая живет как в воде, так и на суше. Причем на суше периофтальмусы вполне уютно чувствуют себя даже на деревьях. Интересно наблюдать, как они прыгают оттуда, на лету ловя беспечных бабочек и стрекоз. А живут они в норах в топких, илистых местах зарослей.
Так вот, пошли мы на охоту на этих самых рыбок. Идем, по колено в грязь проваливаемся. Медленно так передвигаемся: утопишь одно колено в жижу, затем другое... Юрка (наш сотрудник) вдруг и говорит: «Щас я его поймаю!» Ложится прямо в эту грязь, запускает руку в нору... Опускается все ниже, ниже. Уже из грязи только глаза торчат. Вдруг как заорет нечеловеческим голосом, руку из грязи выдергивает, - «чпок»! Что-то как полетит! Юрик ругается на чем свет стоит, кровь течет, а на пальце у него огромная клешня болтается. Оказывается, в норе сидел огромный краб, а «лапы» у него, как пассатижи - хватка мертвая.
А вообще мне до сих пор снится море... - вдруг вздыхает после небольшой паузы Леонид Исаенко. - Я все время ухожу в рейс... Ведь океан - это не только моя профессия, это часть моей судьбы.